За горизонт. [СИ] - Страница 147

147

Момент истины, однако.

Вытянет — не втянет, лопнет — не лопнет, сломается — не сломается.

Мне надо контролировать три вещи сразу: работу «Татры», состояние столба с закрепленным на нем свободным концом лебедки и как идут дела внизу у брони.

— Дензел, залазь в кабину. Как махну рукой или почувствуешь, что с машиной что–то не так — сразу глуши мотор. Грета, дай мне бинокль и мухой вниз. Близко к броне не подходить, наблюдать издали. Почему близко не подходить? Потому, что я жадный.

Столб стоит с упорством былинного богатыря. «Татра» рычит, но через «башмаки» перескочить пока не пытается. Трос натянулся и завибрировал.

Давай родная, тяни.

— Грета, что там!?

— Где корпус в песок засосало, пузыри идут! — кричит снизу девушка.

Это нормально, первая трудность вырвать броню из песчаного плена. Пусть там всего — ничего песка намыло, но дополнительное сопротивление он оказывает.

— Шевелится!?

Внизу сочно чвякнуло.

— Да, пошел!

Ага, точно, пошел. Сдернув БТР с места, трос на время ослаб, чтобы через минуту опять натянуться, разворачивая БТР носом к насыпи. Раздавив останки змеюки и срыв сложенный из мелких камней верхний слой, броня медленно вползла на насыпь.

Все — теперь пойдет.

Оно и пошло — через полчаса бронекорпус стоял возле «Татры» на загодя подложенных под днище бревнах.

Теперь можно пожрать, хлебнуть рома и немного расслабиться.

Через пару часов приступим к погрузке брони в кузов «Татры».

Начать погрузку, это значит взять лопату и начать срывать половину, назначенного погрузочной рампой, земляного холмика. До конца дня получилось осилить примерно треть объема земляных работ.

На следующий день удалось довести земляные работы до конца. Выкопать полуметровую дополнительную траншею в основании реверса. И даже установить в эту траншею подпорную стенку из распиленных до размеров шпал «бальсовых» бревен.

— Ешь, — Грета присела напротив меня и протянула котелок с мясной похлебкой.

— Сил нет. Знаешь, у меня ощущение, что руки до колен отросли.

— Это ты еще себя в зеркало не видел, — девушка все–таки впихивает мне похлебку.

— Что, совсем не красавец?

— До свадьбы отъешься.

— Да уж, отъемся.

— У вас, русских, все такие?

— Не все, но очень многие.

— Понятно.

— Что понятно?

— Вольф говорил, что русские встанут насмерть, но нефтеносные земли никому не отдадут, даже Ордену.

— Это мы запросто. Встать насмерть — наша любимая народная забава.

— И что, всегда справляетесь?

— Когда не справляемся, зовем на помощь генерала — Мороз, полковника — Бездорожье и политрука — Грязь.

— Кто это?

— Былинные русские богатыри, все трое. А уж если на кону стоит нефть — матушка и газ — батюшка, точно не отдадим.

— Шутишь?

— Как сказать. К условиям тотальной нехватки всего и сплошных непоняток вокруг, русские приспособлены лучше остальных. Мы не выживаем, а просто живем этим. Причем очень многим такая жизнь по кайфу.

— Знаешь, мы ведь до тебя приводили сюда покупателей.

— Так это вы те злодеи, что с моего БТР все агрегаты ободрали? — говорю с издевкой, но чтобы по тону было понятно — шучу.

— Мы.

— Аванс то хоть взяли?

— Конечно. Но я тебе про другое хочу сказать. Никто из твоих предшественников даже не допускал мысли, что броню можно поднять. А ты в этом даже не сомневался и как танк пер к результату.

Н–да, девушка, если бы ты знала, сколько раз мне хотелось бросить эту затею. Но спрашиваю о другом, — А где ты танки видела?

— У Ордена.

Действительно, где тут еще можно танки увидеть.

— И много танков у Ордена?

Беглый опрос выявляет, что для Греты любая броня на гусеницах — танк.

— Русский, ты про нас не говори Вольфу и Рудольфу.

— Хм, имеешь виды?

— Не всю же жизнь по задворкам мира мотаться.

— А Вольф не будет против?

— А у него есть выбор?

Сказано таким тоном, что я не ничуть не сомневаюсь — выбора у Вольфа точно не будет. А будет внук. Или внучка.

Н–да, про бизнес и ничего личного я уже не раз говорил.

— Руди, славный парень. Удачи вам.

«Татра» уперлась, придавив задним бортом бревенчатую стенку укрепляющую реверс импровизированной эстакады. Высота земляной насыпи несколько ниже заднего борта грузовика, но это меня мало пугает.

На рабочий скат рампы уложена пара стволов, перпендикулярно которым лягут бревнышки подложенных под броню катков. Суммарно все эти изыски как раз и дадут необходимую высоту.

Рыча мотором, «Татра» тянет в себя размотанный на всю длину трос. Почищенный от забившейся по углам грязи и даже помытый дождем бронекорпус, сочно хрустя подложенными под него брёвнами, уверенно катится к эстакаде. Всех дел, следить, чтобы под броней было три–четыре бревна, по мере продвижения перетаскивать и укладывать под нос «бальсовые» бревна. Время от времени добавляя свежее бревно взамен измочаленного.

Все–таки эта местная «бальса» редкостное Г. Да и корпус не совсем чтобы воздушный — тонны три в нем осталось наверняка.

Без приключений (обидно даже) броня вкатывается в кузов грузовика.

Теперь всех дел — поддомкратить бронекорпус сзади и вытащить из–под него бревна–катки. Затем повторить операцию с носа. Закрыть борта и можно убывать на зимние квартиры.

— Долгие прощания это не про нас?

«Попрыгунчик» муркает на холостых оборотах, развернувшись мордой на северо–восток. «Татра» басовито вторит ему, подслеповато уставившись на юг единственной фарой.

147