За горизонт. [СИ] - Страница 91

Указатель не жертва боестолкновений. У местных традиция, в дорогу наудачу нужно прострелить дорожный указатель начала и конца маршрута. В Порто–Франко подобного не было, но там за немотивированную стрельбу можно отгрести массу неприятностей, в том числе летальных.

Сам поселок — окруженные полями десятка два домов и втрое большее количество строек разной степени завершённости. Повсюду что–то копают, долбят, режут, пилят, но без спешки. По–немецки обстоятельно, вгрызаясь в каменистый берег Рейна.

Все домики, как близнецы, стены из красного кирпича, острые, покрытые красной черепицей крыши. Ветряков вот только не видно, зато в наличии невысокая водонапорная башня. Централизованное водоснабжение, стало быть. Хм, у них тут и деревянные опоры линии электропередач стоят. Кучеряво живут.

Все это обильно перемешано шатрами, палатками, автомобильными трейлерами, просто наспех сколоченными навесами и прочим временным жильем.

В конце посёлка обнаружилась вполне сносная пристань с десятком плавсредств всех типов и размеров. От переделанного под промысловые нужды прогулочного катамаранчика, до тридцатиметровой самоходной баржи, на откинутую носовую аппарель которой бодро закатывается броневик Вольфа.

Интересно, нас на другой берег переправят или вверх по Рейну прокатят?

Лично мне по душе второй вариант. Осмотреться с воды, это совсем не то же самое, что из кабины–духовки плетущегося в облаке пыли грузовика.

Зубодробительно заскрежетала поднимаемая аппарель.

Каюсь, грешным делом, даже начал высматривать, а не заходит ли со стороны солнца пепелац из «Кин–Дза–Дза». Шорты цвета хаки, как ни крути, на желтые и уж тем более на малиновые штаны никак не тянут. Да и с цаком в носу у меня не сложилось.

На низкой ноте заныл насос, в бортах (именно что в бортах, а не за бортом) забулькала перекачиваемая вода. Баржа осела кормой. Ага, это из носовых балластных танков в кормовые балластную воду перекачали.

Замкнутое пространство ржавых бортов, вой насосов, бульканье воды, чумазый, лохматый матрос в драной кожаной безрукавке, накинутой на голое тело, и главное — вращающейся над мостиком радар, доводят сюрреализм в стиле Данелия практически до абсолюта.

Пойти что ли, перед капитаном пару раз «Ку» сделать. Н–дэ….

Скрежет и вой смолкли внезапно, как отрубило. Только мелкая речная волна плещется о борта грузно покачивающейся на волнах баржи, да муркает на холостом ходу ходовой двигатель.

Выбросив в небо сноп дыма, набрал обороты ходовой двигатель — пошли, стало быть.

Оставив чумазого матроса возиться с креплениями под колеса деревянных клиньев–башмаков, залезаю в кузов «Татры», а с него перепрыгиваю на узкий проход вдоль борта баржи. На гордое название — палуба, узкая лента–решетка из алюминия, никак не тянет. Хоть поручень есть — за борт не навернёшься. Мостки и поручень явно уже местная импровизация.

И что мы имеем при виде с палубы?

Довольно вместительное железное корыто без труда вмещает броневик и «Татру». Даже метра четыре свободного места еще осталось. В ширину «корыто» чуть шире железнодорожного вагона. Над кормой возвышается два яруса надстройки. Судя по блюдцам–иллюминаторам первый ярус каюта. Второй ярус — мостик.

За мостиком гудит машинное отделение.

Причем я совершенно определенно скажу — ворота баржа проходила без надстройки. Надстройку «лепили» уже здесь, второй ярус из родного мостика, первый из того что было под рукой.

Но, получилось крепко.

И зря я грешил на техническое состояние баржи. Ржавчина и скрежет — следствие, скорее, интенсивной эксплуатации, а никак не технической запущенности.

Плывя против течения, баржа выдает не менее ….. Хм, н–да, плавает известно что, а судно ходит. Километры в час это для мазуты сухопутной, мы же теперь моряки, пусть и речные.

Так что девять–десять узлов баржа уверенно делает, и это идя против течения.

— Что–то я не догнал краями? — порыв ветра завернул шлейф дыма в лицо. Ни бензин, ни солярка так не пахнут. Печкой пахнет деревенской. Я заинтригован, надо бы капитана раскрутить на экскурсию в машинное отделение.

Очень эффективно получается, средняя скорость баржи, пожалуй, даже выше чем у грузовика по проселку. А если оно еще и дрова вместо солярки потребляет, это же совершенно несоизмеримые затраты по топливу.

Едва не навернувшись за борт с крутого трапа, попадаю на мостик.

Как тут все приборами нафаршировано, не хуже чем в самолёте.

Компас, радар, эхолот. Хм, под потолком монитор дает обзор с камеры, закрепленной на корме баржи. У задней стенки мигает зеленым и красным солидная стойка радиооборудования.

За стойкой радиоаппаратуры уютно, по–домашнему даже подвешен MG-3. По всему, плохо на Рейне без пулемета, никак даже.

Над MG большая фотография — пара офицеров Кригсмарине позируют на фоне четырехорудийной башни главного калибра.

Видел я фото этой башни, торчащей над исковерканной тушей затопленного в Ла–Плате фашистского крейсера.

На мой взгляд, более высокий человек на фото и капитан баржи имеют явное сходство. Иначе с чего фото вешать?

— Это кто? — капитан баржи подозрительно прищурился в мою сторону.

— Гут парень, из русских, — с ленцой процедил Вольф.

— Русский говоришь? — кэп задумался. — Говорят, русские могут пить ведрами?

— Ведрами? Легко. Зимой, когда нам, русским, становится жарко, мы идем купаться в прорубь. Кэп знаешь, что такое прорубь? Знаешь, гут. После заплыва в проруби мы идем париться в баню. А вот после бани…. После бани, мы играем на балалайка и пьём водка из самовара. Из самовара водку наливают в ведро….Хо–хо Кэп и тут в курсе. А Кэп в курсе, что мы закусываем водка матрешкой? Тоже в курсе. О как! Кэп, да ты знаешь о России больше самих русских.